Текст: Иван Варенцов
Перевезли Вову из приемного отделения 2-ой Инфекционной больницы в корпус. Когда я вышла с проходной на улицу, ко мне обратилась женщина. Она была взволнована, на ногах у нее были тапки, а в руках — пакеты. Она рассказала, что ее выгнали из больницы за то, что нашли у нее шприцы и она, якобы, употребляет в больнице наркотики (сама она говорит, что подкинули ей соседки, а врачи разбираться не стали). Время было около полуночи.
На вид женщина находилась в несколько измененном состоянии сознания, сказала, что это нарколог на ночь дает трамал с феназепамом.
Женщина изъявляла желание вернуться в больницу — у нее трофическая язва ноги. Мы вызвали скорую прямо к проходной, она доставила нас в приемный бокс. В приемной врач стала ей говорить «да это вы сами ушли», но женщина настаивала на своей версии.
Я взяла у нее номер телефона и уехала. Когда мы созвонились на следующий день, оказалось, что ее в итоге так и развернули из приемного отделения в тот вечер, и ту ночь она провела у проходной, будучи под феназепамом. В результате ее пакеты с документами украли.
Она по-прежнему хочет лечь в больницу, пролечить трофическую язву, завязать в дальнейшем с наркопотреблением, оформить инвалидность и получать пенсию (у нее сочетание гепатитов B, C и ВИЧ), а также заниматься воспитанием ребенка (8 лет ему). Но боится, что будучи наркозависимой, не сможет долго продержаться на лечении в стационаре и ее опять выгонят.
Этот текст – часть обычного отчета одного из наших социальных работников. Такие ситуации, когда наркозависимых людей выкидывают из больниц на улицу по причине, по сути, их болезни – наркозависимости – встречаются в работе Фонда довольно часто. И редко, когда можно что-то сделать, т.к. это – система, а менять систему очень сложно.
Ситуация в целом такова: так как система оказания медицинской помощи в России все еще, по большей части, вертикальная, а не интегрированная, то люди, страдающие от опийной наркозависимости, а также имеющие диагноз ВИЧ и ТБ, являются одновременно потенциальными пациентами трех различных медицинских учреждений — наркологического диспансера, инфекционного стационара и противотуберкулезного диспансера. Как результат – в большинстве случаев они получают помощь только в контексте одного из заболеваний, а иногда и вообще лишаются доступа к медицинской помощи. Например, при наличии туберкулеза практически невозможно одновременно получить наркологическую помощь в наркологическом стационаре и стать пациентом инфекционного стационара. А наличие наркозависимости является препятствием для получения противотуберкулезного лечения в стационаре. То есть получается замкнутый круг. Наркозависимый человек без должной наркологической помощи не может долго находиться в ТБ или ВИЧ стационаре, помощь эту там ему не оказывают. И хотя иногда медицинский персонал в целях удержания людей в лечении «закрывает глаза» на происходящее, в большинстве случаев, когда человек, испытывая ломки и не получая должной наркологической помощи, пытается принять нелегальный препарат, – его выкидывают на улицу за нарушение режима в соответствии с правилами внутреннего распорядка больницы.
Зачастую эти люди возвращаются потом обратно в стационары, но уже в гораздо худшем состоянии, чем ранее. Но часто — не возвращаются совсем. Находясь, например, с открытой формой туберкулеза за пределами больницы, остаются без какого-либо лечения и, как правило, умирают.
В 2011 году наш Фонд проводил исследование на предмет обеспечения эффективного лечения туберкулеза у наркозависимых ВИЧ-позитивных пациентов. И по итогам исследования оказалось, что подавляющее большинство (78%) пациентов с сочетанным заболеванием ВИЧ+ТБ являются наркозависимыми. При этом уровень выпадения таких пациентов из программ стационарного лечения очень высок и составляет в среднем 30%. И особенно он высок среди пациентов с наркозависимостью: в среднем 41%. А в ряде городов, охваченных исследованием, этот процент достигал 100%.
Ну и у людей с этими сочетанными заболеваниями крайне высок уровень смертности во время прохождения лечения: в 3 городах доля умерших пациентов с сочетанным заболеванием среди всех больных туберкулезом составила почти 100%.
Причин происходящего довольно много, и часто они очевидны: крайне низкий уровень профилактической работы и диагностики туберкулеза и ВИЧ-инфекции среди наркозависимых; отсутствие действенной наркологической помощи для пациентов с сочетанными заболеваниями; акцент на стационарном лечении и неразвитость системы DOTs; низкая подготовка специалистов в области работы с наркозависимыми пациентами и высокий уровень стигмы медицинского персонала по отношению к ним.
Что со всем этим делать – не очень понятно. Например, мы совместно с нашими партнерами из Екатеринбурга – Общественной организацией «Шанс плюс» — уже почти как пять лет пытаемся повлиять на ситуацию в противотуберкулезном стационаре г. Екатеринбурга, который находится по адресу ул. Камская, 37. С тех пор как пациенты данного учреждения, не выдержав условий содержания и плохого отношения со стороны медицинского персонала, написали коллективную жалобу в Министерство здравоохранения Свердловской области. В народе эту больницу называют «В последний путь», так как, по словам самих пациентов больницы, — “кто на Камскую попал — как на кладбище». Мы устраивали пресс-конференции, обращались в региональный и федеральный Минздравы, писали жалобы Специальному докладчику ООН по вопросу о праве на здоровье – на ситуацию в стационаре это все не сильно повлияло. Ну разве что было выделено отдельное место для временного хранения трупов. Более того — врачи с Камской, во главе с главным врачом ПТД, обратились в суд с иском о защите чести и достоинства против «Московского комсомольца» и одного из бывших пациентов и выиграли суд (ну не наркозависимому же пациенту его выигрывать). Такие дела….
Решить эту проблему можно было бы, как минимум, двумя способами: обеспечить интеграцию наркологической помощи в ТБ и ВИЧ стационары, а также внедрить программы опиоидной заместительной терапии на государственном уровне (так как одним трамалом и феназепамом героиновым потребителям не особо поможешь). И если с первым пунктом еще есть какая-то надежда, то по поводу заместительной терапии все глухо: в России метадон входит в Список I Перечня наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю, то есть его оборот в любом виде и для любых целей запрещён. И против его применения яро вступают единым фронтом все соответствующие структуры – от Минздрава и официальной наркологии до ФСКН. Хотя нужно заметить, что опиоидная заместительная терапия успешно применяется более чем в 60 странах мира, включая США, Канаду, Китай, Иран и все страны Центральной Европы. И метадоновые программы работают во всех странах бывшего СССР, за исключением России, Узбекистана и Туркменистана. Но у России, как известно, свой путь…
Источник: http://www.svoboda.org/content/article/26870720.html